Восприятие бедности женщинами республики Беларусь и стратегии преодоления бедности

Доклад “Восприятие бедности женщинами Республики Беларусь и стратегии адаптации к жизненным трудностям” представляет продолжение проекта по изучению масштабов бедности в Беларуси, реализуемый при поддержке Фонда Катрин и Джона Макартуров.

В конце 2000 – начале 2001 года в рамках проекта был проведен республиканский социологический опрос “Масштабы бедности среди женщин Республики Беларусь”, результаты которого показали, что:

• 74 % женщин Беларуси являются бедными по доходам;
• 64 % белорусских женщин считают себя субъективно бедными
• 71,5 % женщин являются бедными по жизненно необходимым стандартам, принятым в белорусском обществе.

В мировой практике разрешение данной проблемы связано как с институциональными изменениями в экономике государства, так и с формированием на микро-уровне нового экономического типа мышления, в котором восприятие бедности как проблемы будет рационализировано и будут выработаны новые стратегии экономического поведения и стратегии адаптации к жизненным трудностям.

Анализ данных социологического опроса убедительно показал, что процесс адаптации к жизненным трудностям в условиях бедности реализуется женщинами по-разному. В целом, стратегии адаптации к жизненным трудностям находятся в стадии формирования.

Результаты социологического опроса позволили описать количественные параметры масштабов бедности женщин в Беларуси, что являлось только первым шагом к комплексному пониманию социально-экономического явления бедности. Количественный подход объективно не позволяет выявить все аспекты культуры бедности, проследить механизмы преодоления бедности и стратегии адаптации к жизненным трудностям. Тем не менее, именно понимание субкультуры бедности и глубинный анализ стратегий адаптации к бедности позволяет комплексно проанализировать феномен бедности в республике и наметить шаги к ее преодолению.

Таким образом, целью второго этапа исследование явилось качественное определение бедности женщин и анализ формирующихся стратегий адаптации к жизненным трудностям.

В рамках второго этапа исследования в мае 2001 года были проведены 24 углубленных интервью с женщинами, которые по многокритериальной оценке попадают в категорию бедных. Участниками интервью выступали женщины, которые являются бедными как по доходам, так и по стандартам лишений.

Исследование было проведено в двух регионах Беларуси: Минск и Минская область и Брест и Брестская область. В каждом регионе было проведено по 12 интервью. Выбор данных регионов был определен на основании результатов первого этапа исследования, и отражает территориальное распределение наибольшего и наименьшего масштаба распространения бедности.

И наконец, позволим себе несколько концептуальных замечаний о методологии качественного подхода. Не претендуя на полноту получаемой информации и не гарантируя ее репрезентативность, качественное интервью позволяет в максимальном приближении к действительности вскрыть социальные противоречия понимания бедности и глубинно понять суть феномена бедности. Отсутствие ограничений, связанных с необходимостью измерения и последующей интерпретации заранее фиксирумеых переменных, а также глубинное понимание коммуникативных правил речевой деятельности позволили нам сформулировать более полную и более адекватную картину бедности, проследить основные тенденции в понимании бедности женщинами, а также выявить стратегии адаптации к жизненным трудностям.

В ситуации исследования новых для белорусского общества проблем, одной из которых является проблема бедности, особенно важным представляется использование качественной методологии, которая позволяет получить глубинную информацию о микромире человека и на ее основе выстроить описательные и/или объяснительные модели. Метод качественного интервью, который использовался в данном исследовании, фактически является наиболее приемлемым инструментом сбора информации.

В ходе исследования мы провели 24 интервью с женщинами. Интервью проводилась в двух регионах республики, которые были отобраны по масштабу распространения бедности.

Как показали результаты предварительного социологического опроса, масштабы бедности среди женщин несколько изменяются по территориальным областям Беларуси. В Брестской области (включая Брест) масштабы бедности в сравнении с другими областями наименьшие. 58, 9 % женщин в области являются бедными. Поэтому мы выбрали Брестский регион как область с наименьшими масштабами распространения бедности.

Второй регион был выбран на основе наибольшего распространения бедности. По результатам социологического опроса, одним из таких регионов является Минская область (без Минска). В Минской области масштабы бедности охватывают 80,2 % женщин. Мы также проводили интервью с женщинами города Минска с тем, чтобы определить понимание бедности и стратегии адаптации к жизненным трудностям жительниц нашей столицы.

В каждом из регионов было проведено по 12 интервью. Внутри регионов интервью проводились в столичных городах (Минск и Брест), в городах районного типа и сельской местности.

• женщина имеет постоянное место работы, на котором зарплата не превышает $60; ситуация на предприятии ухудшилась по сравнению с более ранним периодом работы на данном (или другом) рабочем месте;
• женщина и ее семья относится к категории бедных (бедная по доходу и бедная по лишениям);
• по социально-демографическим параметрам (возраст, образование) по квотам.

Методом исследования явилось качественное интервью, которое по технике проведения связывалось с принципами неформализованности и нестандартности, открытости. Интервью проводилось по составленному гайду (перечень тем и вопросов), отражающему специфику проблемы бедности, сформировавшейся на основе предварительного количественного исследования (социологического опроса).

В ходе интервью мы не делали попытки получения одних и тех же видов информации от каждого респондента. Особенностью проводимого качественного интервью являлось то, что содержание и структура интервью модифицировались от респондентки к респондентке. Каждая интервьюируемая нами женщина сообщала такую информацию и собственные мнения, которую она представляла наилучшим образом.

В ходе интервью женщинам задавались открытые по форме вопросы; по мере развития интервью вопросы могли быть либо нейтральными, либо наводящими. Стратегия действия интервьюера также менялась: при необходимости исследователь занимал либо активную позицию, чтобы “разговорить” респондентку и активизировать ее рассуждения в направлении предмета нашего исследования, либо занимал пассивную позицию, когда проблематика бедности была актуализирована в сознании женщин, и она свободно высказывала свои мнения.

Не смотря на то, что проводимое нами интервью тяготело к нестандартизированному полюсу, интервьюер осуществлял определенную степень контроля (направляющего воздействия). Направляющее воздействие интервьюера проявлялось в следующем.

Во-первых, в средней степени направленности интервью. В гайде интервью были приоритетные тематические блоки: бедность как проблема вообще, экономическое положение республики, уровень зарплат и др; осознание бедности; характеристики внутренней ситуации (влияние снижения материального дохода на женщину, отношение в семье, с друзьями и др.); реальные и потенциальные ресурсы преодоления жизненных трудностей; представления и понимание основных трудностей в ситуации бедности; специфика экономического поведения в ситуации бедности; динамика ценностей и установок женщин; стратегии адаптации к жизненным трудностям.

Таким образом, исследовательская проблематика бедности была содержательно направлена, но каждая интервьюируемая женщина в ходе беседы могла наполнять данные темы индивидуально, а также добавлять новые, свойственные только ей содержательные и смысловые аспекты.

Во-вторых, контролирующая функция интервьюера состояла в том, что в ходе беседы с женщинами приходилось сочетать вопросы с точной и неточной формулировкой. К вопросам с достаточно точной формулировкой относились вопросы, связанные с ситуацией “вхождения” в интервью. Например, “Расскажите, пожалуйста, о себе: где жили, где учились? Какова ваша специальность? Где и на каких должностях вы работали? Сколько лет работаете на данном предприятии? На каких позициях?” и др.

В интервью преобладали вопросы с неточной формулировкой. Интервьюеры адаптировали формулировки вопросов к каждому респонденту, стараясь использовать их терминологию. Для прояснения некоторых тем отдельные вопросы приходилось переформулировать по несколько раз, некоторые тематические сюжеты предлагались самими женщинами.

Таким образом, проведенные интервью женщин являлись неформализованными, нестандартизированными и недирективными, при этом интервьюер осуществлял функцию направляющего воздействия.

Общая стратегия данного исследования женщин в Беларуси была подчинена “кросс этапной” тактике. Мы одновременно и наблюдали, и анализировали услышанное и увиденное, неоднократно возвращались к транскриптам интервью (расшифровка интервью, записанного на диктофон); сбор и собственно анализ данных осуществлялся на всех этапах исследования.

Следующей логической операцией была процедура кодирования. По каждому интервью составлялась система кодов, количество которых варьировалось от 15 до 30. При этом процедура кодирования осуществлялась таким образом, чтобы было возможно отследить их логическую связь и взаимодействие.

Параллельно осуществлялось написание мемос, которые представляют собой письменные комментарии к кодам, причем как эмоционального, так и аналитического характера. Сформулированные группы кодов позволили выработать первоначальную систему категорий, на основе которых и строилась концепция понимания бедности женщинами, а также стратегия совладения с жизненными трудностями.

Общий путь восхождения от фактов к теории, используемый в ходе данного исследования включал несколько стадий:

1. Первичный текст;
2. Редактированный первичный текст;
3. Систематический тематический анализ, “плотное” описание событий, тем и их объединение в кластеры;
4. Верификация гипотез примерами из интервью и текстов;
5. Выстраивание на основе концептуальной первичной теории и дальнейшая ее проверка данным наблюдений.

Указанная методологическая процедура и логическая модель проведения качественного исследования в сочетании с авторской креативностью, научной интуицией, стремлением осмысливать, сопоставлять полевые данные реализована в Главе 2 Субъективное восприятие бедности женщинами Беларуси через стандарты лишений.

Не смотря на то, что полученные данные не являются репрезентативными с точки зрения количественных опросов, тем не менее они соответствуют требованиям объективности, отражая реальную картину понимания бедности женщинами республики. В качественной методологии для верификации данных интервью используется принцип теоретической насыщенности. Этот принцип состоит в том, что тексты интервью и их количество анализируются до тех пор, пока не наступает однозначная повторяемость кодов, то есть новые интервью и респонденты не добавляют новой информации. Принцип теоретической насыщенности был применен нами в ходе анализа интервью с женщинами республики.

В условиях переходный экономики, когда расширяется занятость в неформальных секторах и широко распространены неденежные источники доходов, получение достоверной информации о доходах граждан становится трудноразрешимой задачей.

На первом этапе исследования, используя метод социологического опроса, мы определили масштабы бедности по лишениям в двух вариантах “мягкой” и “жесткой” черты бедности. По первому варианту к бедным были отнесены те женщины, которые утвердительно ответили по двум или более позициям из базового списка деприваций, включавшего 15 пунктов. Результаты исследования показали, что в этом случае 71, 5 % женщин, живущих в Беларуси, относятся к категории бедных.

По второму варианту женщины относились к бедным, если они испытывали три и более лишений. Согласно “жесткому” варианту масштабы бедности охватывают 64,4% женского населения Беларуси.

Качественное интервью, являясь тонким инструментарием анализа микромира женщин, позволило не просто подтвердить выявленный список лишений (депривации женщины назвали самостоятельно просто рассказывая о своей жизни), но и глубинно понять сущность явления бедности в понимании белорусских женщин.

По результатам нашего исследования, признаками бедности по лишениям в восприятии женщин, являются следующие коды:

Как же на языке белорусских женщин описываются основные стандарты бедности? Каких жизненных благ лишены 71,5 % женщин Беларуси?

Коды бедности: Нет денег на покупку лекарства; лекарства дорогие; много денег уходит на лекарства; когда болеешь, надо делать выбор – либо лекарства купить, либо на еду оставить.

Коды бедности: на желудке экономим; еда скудная – хлеб, батон, картошка, крупы, простые овощи, молочные продукты; в еде себя ограничиваем; питаемся очень экономно; питаемся очень однообразно; питание плохое; нет возможности нормально питаться; не покупаем овощи, фрукты, соки; Не могу позволить сладости, конфеты; витамины за пределами мечтаний.

Анализ интервью позволил нам уточнить признак бедности, который ранее был сформулирован как “в семье недоедают”. В Беларуси речь идет скорее не о том, что граждане не доедают, а о том, что еда является крайне скудной и однообразной. Более точно этот признак бедности можно назвать “отсутствие полноценного питания”.

Исследование также показало, что в ходе интервью практически все женщины говорили еще об одном признаке бедности, который ими быль сформулирован как “все деньги идут на питание”.

В ситуации ухудшающегося здоровья граждан республики, женщины в ходе интервью говорили, что в питании они не могут позволить покупать фрукты, овощи и соки, причем отсутствие такой возможности рассматривалось ими как выраженное лишение. Следует понимать, что овощи и фрукты подразумевают более широкий набор овощей и фруктов, чем картошка и яблоки летом. Таким образом, можно выделить еще один признак бедности – не могу покупать овощи, фрукты и соки.

Таким образом, в категории питания, женщины выделили несколько признаков бедности:

• отсутствием полноценного питания;
• все деньги идут на питание;
• не могу позволить себе мясо, хорошую колбасу, рыбу хотя бы два раза в неделю;
• не могу покупать овощи, фрукты и соки.

Коды бедности: не могу купить одежду ребенку; одеть ребенка трудно; не могу одевать ребенка, приходится самой шить; у ребенка одна куртка на все сезоны.

По мнению практически всех женщин, невозможно купить ребенку одежду и обувь является очень сильным признаком бедности и рассматривается женщинами как очень отчетливое лишение.

Исследование показало, что признаков бедности, в категории рождения и воспитания ребенка, гораздо больше, и они очень остро воспринимаются женщинами. Интервью помогли выявить новые признаки лишений, которые не попали в первичный базовый список лишений. В целом, женщины чувствуют себя лишенными счастья материнства и нормального радостного воспитания ребенка.

В ходе интервью практически все женщины детородного возраста говорили, что они не могут позволить себе родить детей (еще одного ребенка), хотя очень хотели бы иметь детей. Депривация возможности продолжения рода воспринимается женщинами очень остро и болезненно, они испытывают чувства страха, подавленности, нереализованности, ущемленности. Таким образом, государство как бы взяло на себя функцию принудительного регулирования рождаемости, в условиях, когда естественный прирост в республике отрицательный. Социальные последствия лишения женщин возможности рожать могут иметь непредсказуемые последствия.

Говоря о возможности нормального воспитания ребенка, женщины очень болезненно воспринимают отсутствие возможности покупать ребенку соки, фрукты. Этот признак бедности указывается практически всеми женщинами. В ситуации скудного и однообразного питания в республики, этот признак бедности актуализируется в мышлении женщин, он даже становится более важным, чем не возможность покупать детям сладости (89,8 %).

Лишения женщин возможности нормального счастливого воспитания ребенка проявляются также в невозможности позволить детям платные мероприятия, досуг, праздники, питание в школе, каникулы с выездом.

Следует также отметить, что возраст ребенка для матери не играет никого значения. В нашей культуре для матери ребенок всегда будет ребенком. Ситуации, когда даже взрослый ребенок не может себя обеспечить воспринимается мамами очень болезненно, они чувствуют ответственность за своих детей и винят себе в том, что не могут обеспечить ребенку элементарные условия жизни, хотя бы в отношении питания и одежды.

Таким образом, в категории депривация рождения и нормального воспитания ребенка можно выделить следующие коды, которые существенно расширяют базовый список лишений:

• не могу позволить родить ребенка (еще ребенка);
• не могу покупать детям одежду и обувь по мере роста;
• не могу покупать соки, фрукты ребенка;
• не могу позволить детям платные мероприятия, досуг, праздники;
• не могу давать детям деньги на питание в школе;
• не могу позволить детям каникулы, детские лагеря, санатории;
• отказываю себе во всем, главное прокормить детей

Практически все женщины в ходе интервью указывали, что им очень трудно покупать одежду и обувь, они вынуждены отказывать себе и членам своих семей в покупке новых вещей. В реальной жизни, женщины либо вообще ничего не покупают, донашивая старые вещи, либо стараются покупать вещи недорогие и универсальные, подходящие под все сезоны, что разумеется, в климатических условиях Беларуси чрезвычайно трудно.

На наш взгляд, эти два признака более правильно сформулировать его таким образом:

• Я и члены семьи вынуждены донашивать старую одежду и обувь
• Нет достаточно денег для обновления одежды и обуви. Я и моя семья вынуждены покупать универсальные вещи, подходящие под все сезоны.

В ходе интервью женщины также называли такие признаки лишений, как:

• Не могу купить даже простую мебель
• Не могу купить телевизор
• Не могу купить холодильник
• Нет денег на простой ремонт в доме
• Не могу купить элементарные средства гигиены
• Нет денег на покупку отопления для дома

Результаты интервью показали, что многие женщины чувствуют себя лишенными возможности общения, проведения нормального досуга; они также лишены возможности элементарного отдыха раз в год вне своей дачи, огорода, деревни. В более широком контексте, в условиях бедности женщины оказываются лишенными нормального социального общения. Они испытывают депривацию включенности в социальные группы; социо-культурное общение женщин оказывается крайне ущемленным. Данная категория включает следующие коды: никуда не ходим; не отмечаем семейные рождества; в гости не ходим и к себе не приглашаем; не могу поехать к родственникам; не могу позволить поехать отдыхать; культурный образ жизни вести денег нет.

Таким образом, по мнению женщин признаками бедности также являются:

• Наш досуг и жизнь вне работы очень ограничены
• Нет денег на простые платные мероприятия для проведения досуга
• Нет денег, чтобы отметить семейные праздники и торжества
• Не можем поехать к родственникам
• Я и моя семья не может позволить отпуск вне дачи, огорода, деревни.

Данные коды бедности отражают специфику общения женщин как важного аспекта их образа жизни. Эти коды в значительной степени определяют культуру бедности женщин. Депривации в досуге, общении, отдыхе существенным образом трансформируют образ жизни женщин.

Женщины в условиях постоянной нужды и лишений вырабатывают собственные установки, ценности, устойчивые модели поведения, которые вынужденно адаптируют их к бедности, что может привести к появлению стабильной тенденции формирования культуры обездоленных.

Женщины, помня прежние, лучшие времена, вынуждены находится в состоянии раздвоенности между прежними ценностями и моделями поведения – с одной стороны, и возникающими ценностями обездолевания и примирения с действительностью, с другой.

Вынужденная раздвоенность старых и новых стандартов жизни, ухудшающуюся материальное положение, материальные виды лишений, привели к формированию надстраиваемых нематериальных лишений.

Фактически все женщины говорят о лишении личного психологического комфорта как следствия тяжелого материального положения. Как признак, сопровождающий бедность, часто указывалось лишение психологического комфорта в семье.

В интервью женщины говорили, что бедность, отсутствие денег способствует возникновению конфликтов, сор и разногласий в семье (нехватка денег давит на отношение в семье; конфликтуем из-за денег; денег нет - стали чаще ругаться; иногда возникают конфликты, споры из-за денег).

Лишения личного психологического комфорта проявляются в том, что понижается самооценка женщин, появляется чувство тревоги, отчаяния, боязни будущего, усталость, безнадежность. Эти депривации влекут за собой серьезные последствия – ощущение психологического дискомфорта, повышенный уровень тревожности, снижение социальной активности женщин, распространение стратегии смирения с трудностями, вынужденного подавления личностного и профессионального потенциала.