Женщина плюс... 
ВЕК СОЦИАЛЬНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ 
Друкер П.
НАЗАД В СОДЕРЖАНИЕ
НА ПЕРВУЮ СТРАНИЦУ
Ни один век в истории человечества не переживал столько социальных трансформаций и таких радикальных перемен, как двадцатый. В развитых странах свободной рыночной экономики работа и рабочая сила, общество и государство сегодня качественно отличаются не только от того, какими они были в начале столетия, но и от того, что когда-либо существовало в истории вообще. Разве не удивителен факт, что на протяжении всего одного столетия произошла смена нескольких ведущих классов! Гораздо менее значительные и медленные социальные изменения в предыдущие столетия являлись причиной гражданских войн, восстаний, жестоких интеллектуальных и духовных кризисов. Экстремальные социальные преобразования нынешнего века, несмотря на всю его жестокость, проходили при минимальных трениях, как-то незаметно, сами собой.
Достижения в области химии и применение удобрений позволили более чем в десять раз увеличить урожайность, и тем самым решить проблему голода. Количество занятых в сельском хозяйстве людей, составлявшее восемьдесят лет назад пятьдесят процентов населения, упало до пяти процентов. Фермеры перешли в класс промышленных рабочих. Наш век был свидетелем быстрого взлета и столь же стремительного падения рабочего класса.
Рабочие в 1900 и даже в 1923 году не получали пенсий, не имели оплачиваемых отпусков, сверхурочных за воскресную или ночную работу, медицинского или пенсионного страхования (кроме Германии), пособия по безработице (кроме Британии после 1911 г.); то есть у них не было никакой социальной защищенности. Пятьдесят лет спустя, в 50-е годы, промышленные рабочие составляли подавляющее большинство рабочей силы в любой развитой стране. По своим доходам они достигли уровня верхнего среднего класса; получили серьезную социальную защищенность: пенсии, оплачиваемые отпуска, всеобъемлющую страховку от безработицы - "пожизненный найм". Кроме того, они получили политическую власть. В Британии трудовые союзы рассматривались как реальное "правительство" с большей властью, чем Премьер-министр или Парламент. В Соединенных Штатах так же, как и в Германии, Италии и Франции, рабочие союзы возникли как самая мощная и организованная политическая сила. А в Японии, при забастовках в компаниях "Тойота" и "Ниссан" в конце 40-х-начале 50-х годов, они подошли очень близко к свержению системы и взятию власти в свои руки.
Тридцать пять лет спустя, в 1990-х гг. рабочий класс отступил. Его численность уменьшилась. Если в 1950-е годы промышленные рабочие, создающие и перемещающие ценности, составляли две пятых американской рабочей силы, то в начале 1990-х они насчитывали уже лишь одну пятую, т.е. не более того, что было в 1900-х годах, когда начинался их фантастический взлет. Можно предположить, что к 2000-2010 годам промышленные рабочие в любой развитой стране рыночной экономики составят не более одной восьмой части всей рабочей силы. Власть профессиональных союзов падает с такой же скоростью. На смену промышленным рабочим идет новый класс. 
Подъем работников интеллектуального труда
Вновь появляющаяся доминирующая социальная группа - это работники "интеллектуального труда". Сорок лет назад даже сам термин был неизвестен. К концу нашего столетия работники "интеллектуального труда" составят третью (или более) часть всей рабочей силы США - самую большую пропорцию, которую когда-либо составляли производственные рабочие. Их труд оплачивается не хуже, чем труд промышленных рабочих, а новые рабочие места предлагают гораздо более широкие возможности.
Однако интеллектуальный труд требует квалификации, которой промышленные рабочие не обладают. Чтобы им заниматься, необходимо серьезное обучение и способность приобретать и применять теоретические и аналитические знания. Рабочие, желающие перейти в сферу интеллектуального труда, должны развить новый подход к труду, новый менталитет, и прежде всего, - привычку постоянно учиться. Таким образом, вытесненные промышленные рабочие не могут просто переместиться в область интеллектуального труда или сервиса так, как это произошло на заре века с фермерами и домашними слугами, переместившимися в промышленность. По меньшей мере, они должны изменить свои основные взгляды, ценности и образ мыслей.
В последние десятилетия нашего века промышленная рабочая сила сокращалась в США быстрее, чем в любой другой развитой стране, в то время как промышленное производство США также возрастало быстрее, чем в других странах, за исключением Японии. Широко распространена теория, что падение промышленного рабочего в развитых странах произошло, главным образом, из-за перемещения производства в другие страны с большим количеством неквалифицированной, но дешевой рабочей силы. Однако это не так.
В 1990-х годах лишь незначительный процент промышленных товаров, ввозимых в США, производится за границей из-за низкой стоимости рабочей силы. В то время как общее количество ввезенных в 1992 году товаров составило около 12% общего персонального дохода в США, доля импорта из стран со значительно более дешевой рабочей силой не превышала трех процентов. Сокращение количества рабочих мест в разных промышленных отраслях с 30-35% от всей рабочей силы до 15-18% никак не может быть отнесено за счет перемещения рабочих мест в страны с дешевой рабочей силой. Основную конкуренцию Соединенным Штатам в таких отраслях промышленности как, например, автомобилестроение, сталеплавильное производство, станкостроение всегда составляли такие страны, как Япония и Германия. В этих странах заработная плата уже давно достигла американского уровня, если не превосходит его. Преимущество на сегодняшний день достигается не за счет использования дешевой рабочей силы, а за счет применения новых технологий, управления качеством, точности производственных процессов, бесперебойности и своевременности доставки, специальной системы обслуживания клиентов.
Это означает, что развивающиеся страны уже больше не могут основывать свое развитие на низкой заработной плате - они должны научиться основывать его на применении знаний. И делать это необходимо уже сейчас. Скорее всего, большинство этих стран - Китай, Индия, Латинская Америка, не говоря уже об Африке - в ближайшее время столкнется с огромной проблемой: подыскивать работу для миллионов необразованных и неквалифицированных молодых людей, чьи ограниченные навыки соответствуют уровню промышленных рабочих вчерашнего дня.
Но и для развитых стран переход к рабочим специальностям, основанным на знаниях, представляет серьезную социальную проблему. Несмотря на наличие фабричного труда, промышленное общество, в основном, представляло собой традиционное общество со своими основополагающими производственными отношениями. А возникающее новое общество, основанное на знаниях и работниках интеллектуального труда, таковым более не является. Это первое общество, где простые люди - а это значит большинство людей - уже не зарабатывают хлеб насущный потом и кровью, выполняя одну и ту же работу. Это первое общество, в котором "честный труд" не означает мозолистые руки. Переход к новому обществу означает больше, чем социальное изменение - это изменение в состоянии человека. Каковы ценности, обязательства, проблемы нового общества - мы пока не знаем. Но очевидно, что многое будет по-другому.
Нарождающееся интеллектуальное общество
Работники умственного труда во многих странах вскоре составят крупнейшую группу в структуре рабочей силы. Даже там, где по численности они останутся в меньшинстве, именно работники умственного труда будут определять характер, руководство и социальный профиль возникающего интеллектуального общества. Они могут не стать правящим классом этого общества, но уже сейчас являются его ведущим классом. По своим характеристикам, по социальному положению, по ценностям и ожиданиям они фундаментально отличаются от любой другой социальной группы, когда-либо в истории занимавшей ведущее положение в обществе.
Прежде всего, работники интеллектуального труда получают доступ к работе и завоевывают свое социальное положение через формальное образование. Значит, образование станет центром интеллектуального общества, а учебное заведение - основным учреждением.
В этом кроется определенная опасность. Например, общество может очень легко опуститься до большего признания формальных научных степеней и званий, чем реальных способностей и уровня квалификации. С другой стороны, оно может пойти по пути преувеличения ценности "практических", пригодных к немедленному применению знаний, недооценивая важность фундаментальных знаний и мудрости в целом.
Можно с уверенностью сказать, что нам предстоит заново определить понятие "образованный человек". Традиционно образованным человеком считали того, кто обладал определенным объемом формальных знаний. В будущем образованный человек будет все более становиться тем, кто знает, как учиться, и постоянно учится.
Интеллектуальное общество неизбежно станет намного более конкурентоспособным, чем любое другое известное нам общество. По той простой причине, что при полной доступности образования низкая квалификация и производительность станут непростительными. "Бедность" станет синонимом "невежественности". И это будет относиться как к странам, так и к организациям, компаниям, отраслям и отдельным личностям. Важным фактором конкурентоспособности станет то, насколько эффективно личность, организация, отрасль, страна приобретает и применяет знания.
В интеллектуальном обществе знания большей частью существуют в их прикладном значении. Главной силой интеллектуального общества станут узкоспециализированные работники. "Специалисты широкого профиля" (люди, научившиеся быстро приобретать дополнительные специальности с тем, чтобы перемещаться с одного вида деятельности на другой) все больше будут рассматриваться как дилетанты, а не как образованные люди. Работники интеллектуального труда, по определению, специализированы.
Прикладные знания эффективны, только если они специализированы, и чем более специальны знания, тем более они эффективны. Отсюда следует, что: работники интеллектуального труда должны работать в командах; если такие работники не являются наемными, они должны быть, по крайней мере, связаны с какой-то организацией. По мере дальнейшей специализации умственного труда, рабочей единицей становятся скорее команды, чем отдельные работники. Только организация может обеспечить непрерывность, необходимую для эффективного труда специализированных работников.
Только организация может преобразовывать их специфические знания в высокую производительность. В интеллектуальном обществе работает не отдельная личность - она скорее является средоточием затрат, а не производительности. Производит именно организация. Таким образом, основной проблемой управления людьми становится понимание команд, производительные возможности различных видов команд, их сильные и слабые стороны, а также взаимоотношения между ними.
Что такое работник?
Большая часть работников умственного труда является "наемными служащими". Однако в интеллектуальном обществе значение этого термина отличается от традиционного. Каждый из работников умственного труда зависит от наличия работы. Они получают заработную плату. Их нанимают и могут уволить. С юридической точки зрения, они являются наемными работниками. Однако в то же время работники умственного труда все больше становятся владельцами средств производства. Поясню эту мысль.
В традиционной экономике имеется четкое разграничение между "фондом заработной платы", целиком идущим на потребление, и "фондом капитальных затрат" - инвестируемой частью общего дохода. В интеллектуальном обществе они сливаются, поскольку пенсионный фонд является "отсроченной зарплатой", а основные инвестиции вкладываются не столько в машины и инструменты, сколько в знания работников.
Именно инвестирование в знания определяет эффективность работы служащего в гораздо большей степени, чем инструменты, машины и капитал, предоставленный организацией. Промышленный рабочий нуждался в капиталисте боьше, чем капиталист в нем. В интеллектуальном обществе организация должна исходить (и действовать в соответствии с этим) из предположения, что она нуждается в работнике значительно больше, чем работник - в ней.
Управление в интеллектуальном обществе
Поскольку интеллектуальное общество волей-неволей должно быть обществом организаций, его центральным звеном является управление. Управление необходимо любой организации, и все менеджеры, независимо от целей их организаций, занимаются одним и тем же. Все они должны собрать для совместной работы людей, обладающих различными видами знаний. Все они должны сделать более эффективными сильные стороны человека и нейтрализовать слабые. Они должны тщательно продумать, каких результатов хочет добиться организация, и на основании этого определить ее цели. Они должны продумывать стратегию, то есть те средства, с помощью которых цели организации преобразуются в ее конкретные достижения. Они определяют ценности организации, ее систему поощрений и наказаний, ее духовность и культуру. В любой организации менеджерам необходимы знания управления как вида деятельности и дисциплины, а также знание и понимание самой организации - ее целей, ценностей, окружения и рынков, сферы ее компетенции.
Управлению как дисциплине только 50 лет. С момента возникновения менеджмента как функции его изучение превратилось в самую быстроразвивающуюся новую дисциплину. В большинстве бизнес-школ менеджмент все еще преподается как набор методик по составлению бюджета и установлению отношений с персоналом. Конечно, как и любой другой вид деятельности, управление имеет свои собственные методы, но не они являются его сутью. Управление - это социальная функция, а с точки зрения практики, - настоящее искусство.
Социальный сектор
Старый тип сообщества - семья, деревня, приход и т.д. - исчез в новом интеллектуальном обществе. Их место заняла новая единица социальной интеграции - организация. Но между организацией и старым типом сообщества есть существенная разница. Членство в сообществе было предопределено - в организации оно добровольное. Сообщество заявляло о своих правах на человека целиком; организация - это лишь средство, инструмент для достижения его целей. Все социальные функции старого сообщества предполагали, что человек должен оставаться на одном месте. Сутью интеллектуального общества является мобильность.
Традиционно решением социальных проблем занималось сообщество. Кто будет этим заниматься в интеллектуальном обществе? В последние два столетия появилось два ответа, и оба оказались неверными.
Первый ответ заключался в том, что проблемы социальной сферы могут и должны решаться правительством. Что же мы наблюдаем в действительности? Со времен Второй мировой войны правительство (прим. речь идет о США) превратилось в огромную бюрократическую машину благосостояния. Основная часть бюджета большинства развитых стран сегодня отведена "льготам" - отчислениям на разные виды социальных услуг. Тем не менее, в каждой развитой стране общество становится скорее все более больным, чем здоровым, а социальные проблемы множатся. У правительства очень важная роль в решении социальных задач: роль определения политики, стандартов и, в значительной степени, распорядителя платежей. Однако в качестве агентства, управляющего социальными услугами, оно оказалось в высшей степени некомпетентным.
Другое мнение сводилось к тому, что место сообщества должна занять организация, где человек работает. Именно в организации и через нее будут решаться социальные задачи. В Японии - крупный работодатель - государственное агентство или бизнес - действительно все больше пытался выступать в роли такого сообщества для своих служащих, реализуя программы по жилью, здравоохранению, оплачиваемым отпускам и т.д. Однако практически все социальные проблемы (будь то алкоголизм, наркомания, преступность и т.д.) лежат за пределами компетентности нанимающей организации.
Правильным ответом на вопрос: "Кто занимается решением социальных проблем в интеллектуальном обществе?" будет: не правительство и не нанимающая организация, а самостоятельный новый социальный сектор.
Я думаю, прошло меньше 50 лет с тех пор, как в Соединенных Штатах впервые заговорили о двух секторах современного общества - "правительственном" и "частном" (бизнес). В последние 20 лет в США заговорили о третьем, "некоммерческом секторе" - организациях, все больше берущих на себя решение острых проблем современного общества.
В США с их традиционными независимыми и конкурентоспособными церквями такой сектор существовал всегда, но сегодня наблюдается его бурное развитие. Так, в начале 1990-х годов в США около миллиона организаций были зарегистрированы как некоммерческие и благотворительные. Около 70 процентов этих организаций появилось за последние 30 лет. Большая их часть занимается предоставлением социальных услуг.
Даже те организации, которые относятся к церковной части социального сектора, по сути своей совершенно новые. Это "пасторские" церкви, сфокусированные на духовных потребностях отдельного человека, в первую очередь - образованного работника умственного труда. Они направляют духовную энергию своих членов на решение наиболее острых социальных задач урбанизированного сообщества.
Мы все еще говорим об этих организациях как о "некоммерческих". Но это юридический термин, который означает лишь одно - что по законам США эти организации освобождены от уплаты налогов. Однако важна не столько юридическая основа, сколько та особая цель, которую ставят перед собой организации социального сектора. В чем же их особенность? Главная задача государства - разрабатывать правила и вводить их силой закона. Главная задача бизнеса - зарабатывать деньги. Он, конечно, обеспечивает, но за это полагается платить. Институты социального сектора направлены на изменение самого человека. Задача организаций социального сектора - создавать здоровье и благополучие человека.
Эти организации все больше служат еще одной важной цели: они создают чувство гражданства. Современное общество и государственное устройство стали настолько крупными и сложными, что гражданство, то есть ответственное участие - уже невозможно. Все, что мы можем делать в качестве граждан - это голосовать один раз в несколько лет и постоянно платить налоги.
Участвуя в работе организаций социального сектора в качестве добровольца, можно внести в такое положение определенные коррективы. В США, где имеются давние традиции работы на добровольных началах, практически каждый второй взрослый добровольно работает по меньшей мере 3, а то и 5 часов в неделю в институтах социального сектора. Великобритания - еще одна страна, имеющая несколько похожие традиции. За пределами англо-говорящих стран традиция добровольного участия в организациях социального сектора практически отсутствует. До недавнего времени государства Европы и Япония не скрывали своей открытой враждебности ко всему, что имело привкус волонтерства - особенно Франция и Япония. Но даже в этих станах сегодня происходят перемены, т.к. интеллектуальному обществу необходим социальный сектор, третьему сектору нужны добровольцы. Кроме того, работникам умственного труда требуется такая сфера, где они могли бы действовать как граждане. Социальный сектор становится для человека сообществом, которое не может обеспечить ему ни место работы, ни место жительства.
В отношении социального сектора сегодня возникает много вопросов. Например, не окончательно определен характер его взаимоотношений с правительством. Многие организации социального сектора становятся партнерами правительства, но в то же время являются его конкурентами. Еще только предстоит разрабатывать критерии результативности деятельности организаций социального сектора. Особенно тех, которые, будучи некоммерческими и благотворительными, не имеют разработанной финансовой основы. Также пока лишь изучается вопрос управления организациями социального сектора.
Но ясно одно: интеллектуальное общество должно быть обществом трех секторов - государственного, коммерческого и социального. Именно через социальный сектор современное развитое общество сможет снова создать ответственное и эффективное гражданство и возвратить человеку - особенно работнику умственного труда - сферу, в которой он сможет влиять на общество и воссоздать сообщество.
(Drucker P.The age of social transformationThe Atlantic Monthly. 1994. November. P. 53-80).

НАЗАД В СОДЕРЖАНИЕ 

НА ПЕРВУЮ СТРАНИЦУ
                        Женщина плюс...