Традиции общества или права человека?

Борис Пантелеев
научный сотрудник
НИИ Генеральной прокуратуры РФ,
советник юстиции

Летом 2002 года в Бухаре состоялась международная конференция „Гендер и молодежь", организованная при участии Института „Открытое общество" - Фонд Сороса (Узбекистан). На конференцию прибыли участницы и участники из разных регионов Узбекистана, а также из Армении, Азербайджана, Грузии, России, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Молдовы, Украины. При всем разнообразии национальных культур и тех условий, в которых оказались после распада Cоюза бывшие республики СССР, в тенденциях современного общественного развития этих, теперь независимых государств есть, оказывается, немало общего. Рассматривая, в частности, вопросы положения женщин, участники конференции выделяли основные линии напряжения: пересмотр существовавших стандартов и снижение уровня защиты женских прав, наступление религиозных догматов, феминизация бедности.

Я уже не первый раз посещаю республику Узбекистан. В 2001 году в рамках гендерной программы ABA CEELI^* мы читали для судей и прокуроров в Коканде и Ташкенте курс лекций по методам предотвращения домашнего насилия. Мой предыдущий опыт работы прокурором и судьей в Республике Татарстан позволил без особого труда найти общий язык с сотрудниками правоохранительных органов Узбекистана: мне было интересно оценить юридическую систему Узбекистана и, использовав этот опыт, внести предложения по совершенствованию российского законодательства.

Каковы первые впечатления от нынешнего Узбекистана? Улицы полны современных машин местной сборки, базары привлекают шумным восточным изобилием. Чувствуется, что узбекское общество сегодня находится в движении. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что вектор этого движения далеко не всегда направлен к прогрессу. Особенно заметно это при анализе современного реального статуса женщины в узбекском обществе. По статистике, женщины составляют более половины (51%) населения, каждая вторая женщина - детородного возраста.

На конференции в Бухаре участники говорили о многом, горячо и заинтересованно, подчас слишком эмоционально. Многие из выступавших рассказывали о гигантской пропасти между официальными стандартами прав женщин и обыденной реальностью, особенно в отдаленных областях страны. Нередко женщины не видят никакого выхода из порочного круга унижения и насилия, выбирая страшный шаг самосожжения.

Неоднократно поднимался вопрос о необходимости совершенствования законодательства, принятии специального закона о домашнем насилии. Но именно в этой связи мне вспоминалась китайская притча: один монах повел группу людей по горным тропам, и вдруг резко остановился. Путники спросили: „Что случилось?", и он ответил: „Мы слишком быстро идем, душа не успевает за нами". Не слишком ли велики наши упования на закон, который, несомненно, нужен, но не может идти впереди осознания обществом проблемы?

Согласно Конституции, государственная власть в Республике Узбекистан, как и в любом цивилизованном государстве, осуществляет свою деятельность в интересах народа и, соответственно, выступает в роли гаранта соблюдения прав и свобод человека, следования общепринятым нормам международного права. Это предполагает, что в Узбекистане женщины должны полноправно участвовать в политической, экономической, социальной, культурной и иных сферах общественной жизни. Основной закон содержит несколько положений, призванных защищать равенство женщин. Статья 18 запрещает любые формы дискриминации по вероисповеданию или национальности. Статья 17 обеспечивает право голоса и право быть избранным в органы общественного управления на всех уровнях.

По закону государство покровительствует семье, материнству и детству. Конституция придает большое значение семейным отношениям и обязанностям. Соответствующие статьи, направленные на защиту основных прав и свобод женщин, содержатся в Гражданском праве, Трудовом кодексе, Законодательстве Узбекистана об охране труда и материнства, Уголовном кодексе. Более того, права женщин зафиксированы в содержании свыше 70 законодательных актов Узбекистана. В названных законах и кодексах нет ничего, что противоречило бы Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, которую Республика Узбекистан подписала в 1995 году. (Отметим однако, что данный факт, свидетельствующий о приверженности правительства Узбекистана идее женского равноправия, еще не нашел адекватного отражения в национальном законодательстве, где пока отсутствует определение термина „дискриминация в отношении женщин". Нет пока и специального закона о равных возможностях женщин и мужчин.)

Многие проблемы осложняются правовой неосведомленностью узбекских женщин, например, в вопросах репродуктивного здоровья и репродуктивных прав. Подтверждением тому являются результаты исследований, проведенных Всемирной организацией здравоохранения в Центральной Азии. Данные свидетельствуют о том, что лишь 10% женщин детородного возраста в Узбекистане имеют представление о своих репродуктивных правах. В действительности узбекская женщина до сих пор не является хозяйкой собственной судьбы даже в том смысле, что не может самостоятельно определять, иметь ли ей детей и сколько детей ей нужно иметь.

Между тем, Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин в ст. 16 прямо определяет, что „государства-участники обеспечивают на основе равенства мужчин и женщин одинаковые права свободно и ответственно решать вопрос о числе детей и промежутках между их рождениями и иметь доступ к информации и образованию, а также к средствам, которые позволяют им осуществлять это право".

Право граждан на получение достоверной информации о факторах, влияющих на здоровье, закрепленное в ст. 15 закона Республики Узбекистан „Об охране здоровья граждан", также можно рассматривать в качестве формальной гарантии обеспечения прав женщин на репродуктивное здоровье. Однако детальное изучение закона показывает, что в нем, к сожалению, не заложен реальный механизм осуществления соответствующих прав и гарантий.

Даже по признанию самих законодателей, этот нормативный акт представляет собой только декларацию прав граждан на охрану здоровья, в то время как основной закон в определенной сфере деятельности должен непосредственно влиять на реальные жизненные процессы и способствовать их прогрессивному преобразованию.

В выступлении члена комиссии Омбудсмена Олий Мажлиса Республики Узбекистан Дильфузы Гулямовой была высказана мысль о том, что как ранее, так и в настоящее время правоотношения в этой области охватываются в большинстве случаев ведомственными нормативными актами: приказами, инструкциями, методическими рекомендациями, которые издаются для служебного пользования и малодоступны для населения. Трудно сделать вывод о том, кто конкретно виноват в этом, хотя сами представители власти признают свои недоработки в деле просвещения узбекских женщин.

Показательно, что из 67 ратифицированных международных правовых документов переведены на государственный язык не более 10. В частности, не переведена Пекинская декларация и Платформа действий (сентябрь 1995 г.). Нельзя утверждать, что это делается намеренно, однако, даже неумышленная волокита в этом вопросе тормозит развитие общества, а иногда даже бывает оплачена трагическими судьбами конкретных людей.

Несмотря на формально равные права, предоставленные им, сегодня женщины Узбекистана даже больше, чем 10 лет назад, испытывают на себе тяжесть ограничений, налагаемых обществом, в частности, религиозных предрассудков, традиционных социальных установок и негативных гендерных стереотипов.

Некоторые эксперты утверждают, что этому способствует и направленность нынешнего курса „необъявленной политики" правительства Узбекистана, вольно или невольно способствующего реанимации и восстановлению феодально-патриархальных устоев и нравов в отношении к женщине. Под видом традиционных узбекских обычаев обществу навязываются совершенно бесчеловечные формы отношения к женщинам. Например, нам рассказали, что сегодня повсеместно в моду входят приветственные поклоны невесты всем гостям, пришедшим на свадьбу. На практике это означает, что в течение трех дней так называемого праздничного веселья 14-15-летняя девушка находится не со своим женихом, а непрерывно стоит у дверей его дома и в пояс кланяется каждому входящему. Старшие внимательно наблюдают, достаточно ли „молодая" приветлива и, в случае некачественного исполнения этого ритуала, делают обидные замечания. К чему приводит такая многочасовая активность, понятно, особенно, если женщина уже ожидает ребенка.

Вновь входит в моду старинный обычай вышивания „сюзане" - брачного покрывала, на изготовление которого уходит примерно три года. Ежедневно с девяти лет девочка должна покрывать узорами из ниток огромную белую простыню, выражая тем самым свою покорность и демонстрируя готовность к замужеству. Когда сюзане закончено, то считается, что невеста по достижении 12 лет готова к семейной жизни.

Считается хорошим тоном для узбекского мужчины иметь как минимум две жены. Вторая жена называется „кундаш", она знает о наличии другой семьи. Ее права заключаются только в том, чтобы требовать равного к себе отношения, но не изменить ситуацию в принципе.

Каждая узбекская женщина, которая попыталась бы соответствовать требованиям, предъявляемым к ней общественной моралью, должна была бы выполнять трудно совместимые обязанности. Во-первых, она призвана быть основным работником в домашнем хозяйстве и работать на самых тяжелых работах почти круглосуточно: в 4 часа утра двор должен быть уже тщательно полит, домашняя скотина накормлена, приготовлена еда для всей семьи. И за этим внимательно следят родственники мужа. Во-вторых, следуя старой пословице „Семья без детей - мазара (кладбище)", жена должна непрерывно рожать, и желательно мальчиков. Отсутствие детей или даже рождение двух девочек подряд считается абсолютно уважительной причиной для развода или для вступления в параллельный брак.

Наиболее ярко дискриминация проявляется в распространении насилия в отношении женщин. В докладе Хьюман Райтс Вотч (Human Rights Watch), опубликованном в Нью-Йорке 10 июля 2001 года, утверждается, в частности, что власти Узбекистана не ведут специальной статистики заявлений о насилии на бытовой почве. „В отсутствие же информации о числе жалоб, подаваемых ежегодно в органы милиции и местной администрации, - отмечается в данном документе, - трудно оценить масштаб проблемы даже в первом приближении". Далее в докладе обращается внимание на следующие свидетельства, как в зеркале отражающие удручающую картину реального положения женщин в Узбекистане. Приведенные результаты опросов широкого круга ученых-социологов, должностных лиц, пострадавших, сотрудников милиции, активисток женских НПО дают основание полагать, что насилие в отношении женщины в семье является обычной практикой. Например, по данным исследования одного из государственных институтов, проведенного в конце 90-х годов, более 60% опрошенных женщин называли насилие на бытовой почве нормальной ситуацией.

„Из бесед с представителями местных властей, - отмечают авторы доклада, - складывается впечатление, что подготовка молодежи к семейной жизни зачастую основывается на утверждении, что в любом семейном конфликте в первую очередь виновата женщина".

Делают авторы и такие принципиальные замечания: традиционные представления о том, что главное для женщины - это покорность и подчинение, способствуют формированию обвинительной позиции в отношении к женщине и атмосферы безнаказанности для виновного в случаях насилия в семье. СМИ уделяют семейной жизни значительное внимание, пропагандируя положительные примеры, при этом замалчиваются весьма распространенные факты самосожжения женщин в знак протеста против невыносимых условий жизни.

При наличии весьма значительного контроля государства над СМИ, не приходится сомневаться в том, что освещение вопросов семьи и женщин ведется в русле определенной политики. „СМИ Узбекистана, - констатируется в докладе Хьюман Райтс Вотч, - вообще избегают излишнего „негатива", так что неудивительно, что проблема насилия в семье не получает объективного освещения".

Согласно результатам анализа проблемы домашнего насилия в отношении женщин в Узбекистане, сделанного представителями организации „Правозащитники Миннесоты" в 2001 году, это явление носит скрытый характер. В законодательстве Узбекистана, - отмечают американские исследователи, - не предусмотрено каких-либо правовых норм, которые бы запрещали домашнее насилие. Правозащитники выявили, что структура семьи усугубляет второстепенное положение женщины. Люди поддерживают мнение: „Мужчина - глава семьи, а женский статус практически дошел до рабства".

Несмотря на отсутствие в Узбекистане государственной и иной системы постоянного наблюдения за динамикой такого общественного явления, как насилие, направленное против женщин, есть выборочные статистические и другие свидетельства о распространенности насилия в отношении женщин Узбекистана. Так, в 1995 году, согласно сведениям МВД Узбекистана, на учет было поставлено 2540 неблагополучных семей, а в 1998 году уже 3128. В 2000 году, как сообщалось Комитетом ООН по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, в Узбекистане зарегистрировано всего 520 случаев изнасилований. Даже принимая во внимание высокую латентность данного вида преступлений, следует признать эту цифру нереально низкой. Дела данной категории не регистрируются в силу боязни самих жертв быть осужденными консервативным обществом.

При этом опросы общественного мнения свидетельствуют о распространенности насилия в отношении женщин Узбекистана. Так, в исследовании НПО „Ижтимоий фикр" по теме „Женщина и право", проведенном по общенациональной случайной выборке в 2000 году (опрошено 1575 человек; из них 54,0% составили женщины; 46,0% - мужчины), содержался, в частности, вопрос: „Имеют ли место в жизни общества проявления физического насилия по отношению к женщинам и где они с этим сталкиваются?" Согласно мнению 43,3% опрошенных, такие факты встречаются довольно часто. Отвечая на вторую часть вопроса, респонденты называют общественные места (18,7% опрошенных), семью (9,5%) и работу (7,9%) как сферы жизни, где чаще всего имеет место насилие в отношении женщин.

Симптоматично, что значительная часть охваченных опросом людей не отрицают факты насилия против женщин, признавая при этом их редкость. 32,6% респондентов ответили, что насилие в отношении женщин на улице, в транспорте, в общественных местах встречается, но редко. 30,2% из числа опрошенных отметили, что подобные факты редко, но имеют место на работе и службе. Более чем каждый четвертый (28,4%) из числа респондентов не отрицает наличия насилия в семье. Каждый пятый (20,7%) опрошенный признается, что редкие проявления насилия против женщин находят место и в махалле (общине по месту жительства).

В качестве одной из главных причин совершаемого насилия в отношении женщин называются традиционные стереотипы, эгоизм мужчин, их стремление к господству над женщинами. При этом большинство опрошенных (74,5%) справедливо считает, что проявления насилия по отношению к женщине со стороны мужа, отца являются грубым нарушением прав человека.

Вместе с тем, немалая часть (почти каждый пятый или 18,7%) респондентов не считают насилие над женщиной нарушением прав человека. Характерно, что из этого числа респондентов, оправдывающих насилие, каждый второй высказывает суждение о том, что женщина должна бояться возможного насилия со стороны мужа, иначе не будет порядка в семье. „Если муж не будет бить свою жену, то она начнет изменять мужу, а девочка может встать на путь гулящей женщины". Это суждение разделяет 46,0% опрошенных.

Более того, находятся сторонники точки зрения: „Жена является собственностью мужа, и он имеет право делать с ней все, что угодно". Таких респондентов немного (4,2%) из числа опрошенных, но они отчетливо свидетельствуют о существовании почвы для насилия на основе гендерных отношений.

Таким образом, подлинными причинами распространенности насилия и дискриминации следует признать не недостатки той или иной правовой системы, а то, что в общественном сознании еще присутствуют элементы репрессивного, патриархатного мышления.

Осмысление подобного феномена на примере Узбекистана, на наш взгляд, следует самым тесным образом связывать с реализацией задач по пресечению насилия и против российских женщин. Пути решения этой проблемы во многом также схожи для всех стран бывшего Союза. В данном контексте мы полностью согласны с узбекскими экспертами в том, что большое значение имеет широкое распространение в обществе положений Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.

Также нам кажется весьма убедительной мысль о том, что вопросы равноправия между женщинами и мужчинами, недопустимости насилия против женщин перейдут в плоскость конкретных решений лишь тогда, когда они станут важным и актуальным делом мужчин-политиков и государственных деятелей.

Участники конференции в Бухаре пришли к следующим выводам: для решения поставленных задач необходимо, прежде всего, принять государственную программу коренного улучшения положения женщин Узбекистана, которой должна предшествовать разработка концепции, определяющей общую стратегию и приоритетные направления гендерной политики государства. Должны быть созданы эффективные механизмы расследования и наказания нарушений прав женщин, система постоянного обучения сотрудников правоохранительных органов и судов, специализирующихся в этой сфере. Кроме того, важно материально обеспечить условия для проведения комплекса мероприятий, направленных на пресечение насилия в отношении женщин, как одного из приоритетных направлений названной программы.

Безусловно, нужно добиваться демократизации власти и управления с целью широкого вовлечения женщин в общественно-политическую и управленческую деятельность. При этом государство должно ликвидировать потенциальную правовую основу дискриминации с помощью постоянной гендерной экспертизы действующего гражданского, уголовного и трудового законодательства и давать оперативную правовую оценку различным дискриминационным законопроектам, например, „О многоженстве" и т. п.

Несомненно, надо более эффективно использовать государственные и частные СМИ в деле реализации конституционных гарантий равенства женщин и мужчин.

И наконец, хотелось бы обратить внимание на роль неправительственных организаций и СМИ в изменении представлений о гражданских, общественных и семейных функциях женщин в обществе, повышении их правовой и политической культуры, что может привести к осознанию и реальному использованию женщинами своих прав.